Причины массовых ошибочных прогнозов объясняются, скорее всего, привычной экстраполяцией тенденций: раз возможности высокоточного оружия постоянно растут и если его доля в общем объеме вооружения со времени первой войны в Персидском заливе возросла с 10-15 до 80-90% к 2003 г., если в первой войне наземная операция была краткосрочной, а в войне с Югославией ее вообще не было, то, следовательно, теперь эти тенденции должны получить дальнейшее развитие.

Что же касается предположений о возможном применении нового поколения ядерного оружия - маломощных заглубляющихся боезарядов, то основания для этого вообще не существует. Во-первых, из-за подавляющего оперативно-тактического и военно-технического преимущества вооруженных сил антииракской коалиции. Во-вторых, потому, что даже при наличии в США более совершенных боезарядов по сравнению с новой авиабомбой В61-11 возможности их проникания в грунт ограничены пределом прочности корпуса и способностью «начинки» выдержать соударение с грунтом. Установлено¹, что в лучшем случае высокопрочная боеголовка может углубиться в бетон не более чем на 12 м. Конечно, даже малое заглубление ядерного заряда создает значительно более мощное сейсмическое воздействие на высокозащищенные подземные сооружения по сравнению с воздушным и наземным ядерным взрывом. Однако, как показали эксперименты с серией подземных ядерных взрывов по программе Плаушер², взрывы относительно малой мощности даже на глубине порядка 100 м не избавляют от выброса грунта на поверхность и радиоактивного заражения местности.

Возвращаясь к несостоявшимся прогнозам планов операции, необходимо подчеркнуть, что определенная часть из них связана с учетом иракским режимом опыта первой войны в Персидском заливе. Известно, что в той войне массированное и сосредоточенное использование бронетанковой техники и личного состава вооруженных сил Ирака привело, по пессимистическим оценкам, за несколько дней наземной операции к потере около 900 тыс. человек убитыми и ранеными, а также до 80% бронетехники (во многом это было связано с успешным применением для уничтожения танков и другой бронетехники ударных вертолетов Apache). С учетом этого печального для С. Хусейна опыта теперь бронетехника была рассредоточена и замаскирована, сделана ставка на очаговое сопротивление. Однако вряд ли стоило рассчитывать на то, что военное руководство США и Великобритании при планировании операции не предусмотрит такого развития событий.

Ошибочность прогнозируемых сроков операции в определенной степени связана со значительно меньшим количеством личного состава, авиации и бронетехники по сравнению с первой войной в Персидском заливе. Эксперты полагали, что по этой причине война может быть затяжной. При этом не учтено то обстоятельство, что повышение доли высокоточного оружия и оперативности обработки разведывательной информации позволяет решать боевые задачи с меньшим числом самолетовылетов, меньшим количеством боеприпасов и в целом, используя военную терминологию, меньшим нарядом сил и средств.

В связи с изложенным выше первый вывод, который целесообразно сделать руководству Вооруженными силами России - необходимость многовариантного планирования, для чего помимо оперативно-стратегического мышления нужно располагать соответствующими аппаратно-программными вычислительными комплексами. Такое планирование должно осуществляться в мирное время заблаговременно Генеральным штабом и штабами объединенных командований (которых в России до сих пор нет). Штабы просто обязаны располагать вариантами планов «на все случаи жизни» и ожидать решений высшего руководства страны. Необходимо также иметь профессионалов, способных в условиях цейтнота реагировать на непредсказуемое развитие обстановки и путем «мозгового штурма» оперативно корректировать текущий план.

В этом отношении тезис, определяющий руководство операциями как искусство, справедлив только в той степени, в которой такое искусство управления войсками и оружием в современных и будущих войнах сопряжено с компьютерным обеспечением, позво